









































































Антон Шиханов для автомобильного портала Колёса.ру
Крепкий старик, а также его сын и внук, неспешно полоскали в горной реке кишки только что освежёванного барашка. Еще совсем недавно тот бегал вместе со всей отарой по поросшим приземистой травой склонам, теперь же его туша лежала во внутреннем дворике дома, построенного рядом со средневековой башней, которая заслонялась от ветра высоким и скалистым хребтом.
Внук практически ничего не делал. Порой, под взглядом отца или деда, он подавал с земли кишки, а старшие, присев на берегу, водили ими из стороны в сторону, в то время как мощное течение, чистейшей, хрустальной воды, смывало с них кровь. Иногда дед для чего - то засовывал палец в отверстие кишечника, словно нагнетая воздух изнутри.
Чтобы увидеть все это, нам пришлось свернуть с асфальтированной трассы в сторону, и еще двадцать с лишним километров трястись по щебенке. Наш автомобиль прыгал, как лошадь, и уже в который раз мне пришла в голову мысль о том, что водитель был прав, настоятельно рекомендуя пристегнуться ремнем безопасности.
Выбор транспорта
Еще перед тем, как выехать из Нальчика, наш проводник, Эдик, сказал:
- Ребята, ни к каким таксистам не ходим, присматриваемся только к утилитарным УАЗам. Куда мы собираемся, ни одна приличная машина не поедет. Никто ее просто гробить не захочет.
В качестве духа противоречия я попытался договориться с владельцами двух Chevrolet: Cruze и Epica. Последняя машина смотрелась особенно выгодно на фоне остальных: просторный комфортабельный салон, кондиционер… Однако оба водителя сочли меня за умалишенного. Кому хочется ехать по дороге, которую можно назвать направлением?
Эдик, усмехнувшись, направился к стоявшему неподалеку бежевому УАЗу с открытым верхом. Немного переговорив, он махнул нам рукой. Вскоре мы в полной мере ощутили на себе, почему наследника ГАЗ-69 в народе называют «козлом»…
Начало пути
Джиппинг – популярное направление туризма на Кавказе. Не опробовал его разве что ленивый. В одной только Кабардино-Балкарии есть множество мест, куда обычный туристический автобус вас никогда не подвезет.
- Вы, - бесцеремонно ткнул пальцем в меня и Эдика водитель, - пристегиваетесь ремнями безопасности. Те, кто в кузове, держатся за дуги, - он показал наверх.
- А с тобой рядом на пассажирское можно?
- Нет. У меня тут хычыны. Боюсь помну.
Что такое хычыны, нам пока что было неведомо. Но спорить мы не стали.
Первые трудности
Эдик оказался прав. После того, как мы свернули с трассы, легковых автомобилей, выпущенных в недавнее время, не попалось ни одного. Более того, за все время нашего пути, нас обогнало (или плелось сзади) всего несколько машин. Это были: полноприводный белый Соболь, да желтая Lada 4х4 с наклейкой «Катаюсь там, где волки срать бояться».
Справа и слева нависали массивы горных хребтов. То поросшие широколиственными лесами, которые, вцепившись своими корнями в каменистую почву, росли под углом в сорок пять градусов, а то лысые, безжизненные, и пустые.
Мы миновали скалу "Чертов палец" – одинокую природную башню, перст, нависший над простёршейся внизу долиной. Когда-то давно селевые потоки смыли вокруг скалы мягкие породы, а твердое основание осталось незыблемым, издали напоминая сторожевой блокпост древних балкарцев.
Внизу бежала река: стремительная, и бурная. Она несла мутные потоки воды, с остервенением набрасываясь на встречающиеся по ходу течения валуны; летели брызги. Вода была холодной.
- Всегда! – процедил наш водитель и почему-то затормозил. – Идите пока воды налейте. А я здесь кое-что посмотрю. – С этими словами он спрыгнул на землю и стал с многозначительным видом осматривать тормозные колодки.
Боясь, как бы он не уехал, не бросив нас в неизвестности, мы по очереди спустились к речке и напились воды. Такой я никогда не пил. Обычная речная вода была вкусной!
Снова в пути
Буркнув, что ему не нравится, как тормозит машина, наш водитель поехал медленнее.
Щебенка звонко цокала по днищу машины, временами автомобиль сносило в сторону; казалось, что еще чуть-чуть, и мы полетим в пропасть. К счастью, этого не произошло. Быть может потому, что впереди нас ждало селение, спрятанное высоко в горах. Там поселились люди еще во времена раннего средневековья, с верой в великого Уллу Тейри, верховного бога из языческого пантеона балкарцев. И они жили, в маленьких саклях, прижавшихся к скале своей единственной монолитной стеной, под соломенными крышами, занимаясь разведением скота, чей горохообразный помет обильно удобрял каменистые склоны ущелья.
Животные до сих пор гуляют на горных пастбищах.Пастухов рядом с ними обычно не видно. Коровы самостоятельно выбирают место для прокорма.
Как только появляется мощное, безжалостное солнце, животные поспешно спускаются с гор вниз, поближе к реке, и залегают в тени: они ведут полностью самостоятельный образ жизни, также как и овцы, кудрявым гуртом мигрирующие по склонам, поросшим ароматным чабрецом, который добавляют, пожалуй, во все национальные блюда.
В селении
И все-таки УАЗ - это отличный автомобиль. Пускай, на нем трясет, пускай, езда лишена комфорта, но зато благодаря ульяновскому автозаводу мы здесь – в самом сердце Кавказа. И совсем не важно, что двигатель звучит громко, передачи переключаются не очень-то и четко, а тормоза несовершенны. Быть может, это всего лишь особенность нашего автомобиля?
Спрыгиваем на землю, слушаем тишину и потихоньку ползем по горному слону наверх.
Под ногами множество трав: приземистые каменные розы, репей, и даже низкорослые туи, которые здесь почему-то выродились в кустарники. Но вот подул ветер. Холодный, порывистый! Это ледник Большого Кавказского хребта, который виден вдалеке. Где-то в той стороне, совсем рядом, в советское время была перевальная дорога в Грузию. Теперь этого пути нет.
Поднимаемся чуть выше – к заброшенным ныне склепам и могилам, разумеется, языческим – балкарцы очень поздно приняли ислам, лишь в восемнадцатом веке. Однако, уже сейчас из-за отсутствия ухода, а также повышенной сейсмической активности, множество мавзолеев разрушено. Хоронили древних балкарцев так: вырывалась, а, точнее, выдалбливалась яма, глубиной около полутора метров, куда опускали покойника. Из-за сухой земли, трупы естественным образом мумифицировались. На этом склоне – целые катакомбы, входы в которые, порой, прикрыты лишь небольшой горсткой камней.
Впрочем, хватит о грустном! Муэдзин призывает к молитве. Полумесяцы сверкают на солнце. Вижу седых, умудренных жизнью мужчин. Где-то пробежали дети. У реки появилась женщина, чтобы продать мне молодого солёного сыра. Вкус его воздушен, он тает во рту. Я ем сыр и смотрю на все это великолепие: на горы, которые без преувеличения – везде. На парящих в небе грифов, выискивающих добычу. На пасущиеся стада... И ощущаю вечность. Да, здесь время остановилось. Здесь живешь вне времени. Говорят, что это аномалийное место. Стрелки часов крутятся в два раза медленнее. Люди живут неспешно, и долго.
Здесь всего один магазин, напоминающий по размеру маленький фургончик от ГАЗели. В нем – только самое необходимое. И люди живут: пьют молоко, айран, кушают яйца, режут баранов и коров. Овощей здесь нет, за исключением белокочанной капусты, которая кучерявится на крутых склонах. Купить продукты больше негде – до районного центра долгие километры пути.
Нам тоже пора в дорогу. Еще раз поднимаю глаза наверх, и ощущаю, что я лишь ничто в этом месте. Здесь только горы, только скалы. А я... Я гость. И поэтому мы все садимся в наш УАЗ, и снова начинаем трястись по щебёнке. По обочинам дороги растет бесчисленное количество облепихи. Я никогда не видел столько ягод! Они такого же цвета, как закат солнца. День прошел, а я даже не заметил, как это произошло. В пакете лежит подарок, хычын – лепешка, блин с впрессованными в тесто картофелем и сыром. Его запах щекочет мне ноздри…