Нищенское детство Элвиса Пресли

Когда Элвис Пресли появился на свет во вторник 8 января 1935 года, никто не мог и подумать, что в один прекрасный день он может стать знаменитостью. Его молодые родители, Верной и Глэдис, выросшие в простых фермерских семьях на севере штата Миссисипи, почти не имели средств к существованию. Совсем недавно они перебрались в Ист-Тьюпело, бедняцкий квартал, отделенный от более зажиточной части городка Тьюпело (Миссисипи) высокой дамбой и сетью железнодорожных путей. Скромный домик из двух комнат с верандой и отхожим местом во дворе Верной построил собственными руками. Кроме того, семья держала корову и кур. Вероятно, Вернону даже во сне не снилось, что он когда-нибудь сможет иметь что-то большее.

Пресли родился в самый разгар великой депрессии, т.е. в период, когда из каждых трех американцев один был безработным. В Миссисипи, самом бедном штате Америки, число безработных намного превышало средний показатель по стране. Однако Глэдис удалось устроиться швеей на местную фабрику готовой одежды; Вернон время от времени подрабатывал разнорабочим.

В возрасте трех лет Элвис Пресли уже обладал томным взглядом

В те дни в сельской местности Юга детей рожали, как правило, дома. Глэдис помогали доктор и акушерка, но роды все равно были сложными. Ожидали двойню, но первый ребенок родился мертвым. Не имея времени для соболезнований и причитаний, акушерка наскоро завернула мертвого младенца в одеяло и передала Вернону, а сама продолжала хлопотать возле роженицы, которая готовилась разрешиться вторым ребенком.

Трудные роды отняли много сил и у матери, и у новорожденного сына, их обоих пришлось положить в больницу, где они поправлялись в течение двух недель. За это время оба младенца, мертвый и живой, получили имена. На могильной плите первого стояло: «Джесси Гарон Пресли». Его брата в соответствии с местными обычаями нарекли Элвисом Эроном. Второе имя Вернона было Элвис, а дедушку по отцу звали Джесси.

В семье никогда не забывали мертворожденного ребенка и часто говорили о том, какой могла бы быть их жизнь, если бы второй сын остался жив. Отмечая ежегодно день рождения Элвиса, семья непременно посещала кладбище и клала цветы на могилу Джесси. До конца своих дней Элвис глубоко переживал смерть брата-близнеца. Как писал биограф Дейв Марш, «Элвиса завораживала (и вселяла мистический страх) мысль о том, что он имел (и потерял) точную копию самого себя, возможно, усматривая в этом доказательство своего особого предопределения».

Глэдис, со своей стороны, делала все возможное, чтобы ее болезненный сын почувствовал свою исключительность. Она ушла с фабрики готовой одежды, лишь бы ни на секунду не расставаться с Элвисом. Даже выходя в конце лета вместе с соседями собирать хлопок, она брала Элвиса с собой в поле, привязывала его к своему джутовому мешку и вместе с ним двигалась вдоль хлопковых кустов. Как вспоминал один из друзей: «Глэдис просто помешалась на Элвисе, она ни на секунду не упускала мальчика из виду». С годами связь обоих сделалась настолько тесной, что, казалось, они в состоянии читать мысли друг друга. Верной Пресли тоже души не чаял в сыне. Как и большинство бедняков, супруги Пресли были полны решимости обеспечить Элвису лучшую жизнь, чем выпала на их долю.

Вернон и Глэдис Пресли с сыном Элвисом

Как уже говорилось, отношения между Элвисом и его матерью были особенно близкими. Смерть Джесси сильно подействовала на Глэдис и заставила ее постоянно тревожиться и заботиться о здоровье Элвиса. Не имея возможности родить еще одного ребенка, она всю свою материнскую любовь и энергию сосредоточила на нем. Некоторые родственники утверждали, что она старалась оттеснить от мальчика даже своего мужа, который, чувствуя себя обделенным, все чаще проводил время вне дома. Сближение Глэдис с сыном, по-видимому, способствовало и ее растущее недовольство явным нежеланием Вернона иметь постоянную работу.

Как только на их улице открылась новая церковь «Общества Господня», супруги Пресли сразу стали членами прихода. Оба обладали хорошими голосами, выделявшимися во время воскресных богослужений, но ни Вернон, ни Глэдис не отваживались вступить в церковный хор. В одно из воскресений они с удивлением заметили, что их двухлетний сын вскарабкался на платформу, на которой расположился хор, чтобы петь вместе с ним. Это был первый признак наличия у Элвиса природного артистического таланта.

В период экономической депрессии никто из жителей Ист-Тьюпело не мог похвастаться изобилием, но все делились друг с другом тем немногим, что имели. Несмотря на тяжелые времена семья Пресли была неотъемлемой частью большой семьи, жила с соседями в дружбе и согласии. Как вспоминал Элвис много лет спустя, «с деньгами у всех нас было не густо, но зато было много любви».

Когда мальчику исполнилось три года, случилось несчастье. Его доброго, мягкосердечного отца посадили в тюрьму. Стараясь как-то поддержать семью, Вернон с двумя приятелями продали свинью за 4 доллара. Огорченные столь мизерной выручкой, они приписали на чеке к этой цифре еще нолик. На суде друзья, соседи и члены церковной общины умоляли судью не наказывать виновных, но в конце концов все трое были приговорены к трем годам исправительных работ в «Парчман-фарм», самом скверном пенитенциарном учреждении США. Убитый горем Вернон попрощался с красавицей-женой и малолетним сыном.

В следующем, 1938 году, семейству Пресли пришлось особенно туго. Вернон надрывался на тяжелой работе под палящими лучами субтропического солнца и под злыми ледяными взглядами тюремных надзирателей. Поскольку семье Пресли было позволено проживать на земле соседей только при условии возделывания участка и передачи половины урожая в качестве арендной платы, Глэдис была вынуждена покинуть дом, построенный ее мужем, и переехать к кузену Франку Ричардсу, жившему в Саут-Тьюпело. Теперь она могла днем оставлять сына на попечении кого-либо из семейства Франка и зарабатывать деньги, стирая белье в ближайшей прачечной. Дважды в месяц верный друг отвозил Глэдис и Элвиса навестить Вернона в тюрьме. Путь был не близкий. На поездку лишь в один конец они затрачивали пять часов.

Тьюпело (Миссисипи) в 1928 г. В 30-е и 40-е годы, во времена детства Элвиса, это был довольно шумный город

Церковь представлялась единственным местом, где Глэдис могла на короткое время отрешиться от земных тревог и забот. Вместе с Элвисом она трижды в неделю посещала богослужения. Там они пели вдвоем и разделяли с соседями общинную трапезу.

Не жалея сил, Глэдис делала все, чтобы только вызволить мужа из тюрьмы. Она направила губернатору штата Миссисипи подписанную соседями петицию с просьбой о досрочном освобождении Вернона в связи с переживаемыми семьей материальными трудностями. Наконец 6 февраля 1939 года губернатор уступил и выпустил Вернона и его двух приятелей после года тюремного заключения на свободу.

Лишившись дома, семья Пресли обосновалась на побережье Мексиканского залива в Паскагуле, где Вернон устроился на судоверфи военно-морского флота. Как и другие семьи судостроителей, супруги Пресли жили в одной комнате со стенами из противомоскитной сетки. Стосковавшись по друзьям и привычной обстановке, они восемь месяцев спустя вернулись в родные места, временно приютившись у родственников, пока подыскивали для себя жилье.

Элвису было шесть лет, когда Соединенные Штаты в 1941 году вступили во вторую мировую войну. Из-за прошлой судимости Вернона на военную службу не призывали. По иронии судьбы ему на первых порах выпало работать на строительстве тюрьмы, потом он поступил на военный завод в г. Мемфисе (Теннесси) и домой приезжал только на выходные дни. Поддерживая нелегким повседневным трудом семейный очаг, Глэдис позаботилась и о том, чтобы достойно подготовить Элвиса к школе. В сентябре 1941 года она повела сына в современную, прекрасно организованную ист-тьюпельскую школу на Лейк-стрит, впервые проделав путь, который ей предстояло неоднократно повторять в продолжение многих лет. Как и другим детям из семей бедняков по соседству, Элвису были в диковинку и радиаторы парового отопления, и электрическое освещение, и удобные туалеты с водопроводом и сливными бачками, ибо подобной роскоши у себя дома он никогда не видел.

Уже в раннем возрасте у Элвиса пробудился интерес к музыке. Ежедневно он приходил в школу с гитарой, а по выхлдным участвовал в певческом "Субботнем конкурсе" местной радиостанции

Глэдис Пресли чутко следила за каждым шагом своего любимца; говорили даже, что она буквально подавляла его своим пристальным вниманием. Однако оказавшись в школе, Элвис начал демонстрировать независимый характер. Ученик средней руки, он с ранних лет знал только одно увлечение — музыку — и был полон решимости не ограничиться лишь пением в церкви. Примечательно, что уже в восьмилетнем возрасте Элвис сумел добраться на попутных машинах за пять миль до Тьюпело, где местная радиостанция еженедельно устраивала в здании муниципалитета «Субботние конкурсы». Всякий желающий выступить, мог приехать и занять очередь среди претендентов на участие. Когда настал черед Элвиса, он встал на ящик из-под фруктов, чтобы дотянуться до микрофона, и проникновенно пропел душещипательную деревенскую балладу «Старая овчарка» («Old Shep»), в которой рассказывалось о трогательной привязанности мальчика к своей собаке.

Как писала биограф Элейн Дандин в своей книге «Глэдис и Элвис» (1985), механик гаража и любитель народной музыки Реджи Белл часто брал Элвиса с собой в Тьюпело. Там мальчик, пристроившись где-нибудь в уголке радиостудии, слушал, как Белл играет в составе музыкальной группы «Ли-каунти-рамблерс», репертуар которой включал мелодии в стиле вестерн и кантри. Тогда же в студии Элвис встретил своего первого музыкального кумира, кантри-певца Карвела Ли Осборна, прозванного «Миссисипи Слим». Один радиоведущий вспоминал, что Элвис «повсюду следовал за Слимом подобно собачонке». Элвису даже удалось уговорить певца выступить вместе с ним на «Субботнем конкурсе». Певец уступил просьбе мальчугана и потом заметил: «Он не в ладах с чувством ритма, но для восьмилетнего паренька выглядит совсем недурно».

Эти вылазки в Тьюпело Элвис предпринимал исключительно по собственной инициативе. При всем своем обожании сына мать ни разу не присутствовала на его выступлениях, хотя никогда не пыталась остановить Элвиса. С ранних лет он стал самостоятельно познавать нелегкую судьбу профессионального музыканта, без малейшего стеснения выступал перед публикой и не видел ничего особенного в том, что его голос, звучавший по местному радио, разносился по всему родному городу. Большинство биографов Пресли изображали дело так, будто его музыкальная карьера сложилась по воле случая. Однако это явное заблуждение. Элвис начал двигаться к намеченной цели еще до того, как научился умножать и делить числа.

Когда он не пел в Тьюпело, то проводил свободное время за чтением комиксов или шел в кино. Особенно ему полюбился герой комиксов капитан Марвел-младший в костюме с нарисованной на нем молнией и с падающей на лоб прядью блестящих черных волос. Большинство друзей Элвиса предпочитали ковбойские фильмы, его же притягивали музыкальные киноленты, восхищали изящные танцы Фреда Астера и естественное пение Бинга Кросби.

К десяти годам Элвис, собирая бутылки из-под напитков и помогая где придется, скопил достаточно денег, чтобы купить гитару. Детский инструмент стоил 7 долларов 75 центов. Священник церкви Франк Смит, игравший на гитаре в церкви, научил Элвиса нескольким аккордам. Родственники тоже внесли свою лепту, но главным учителем мальчика стал его кумир «Миссисипи Слим», показавший ему различные приемы и способы игры на гитаре и постоянно побуждавший его практиковаться. Вскоре Элвис уже аккомпанировал себе во время выступлений на «Субботних конкурсах».

Когда он пропел «Старую овчарку» своей школьной учительнице миссис Дж. К. Граймс, та была поражена. «Он пел так трогательно, что я чуть было не расплакалась», — вспоминала учительница много лет спустя. Миссис Граймс записала Элвиса для участия в конкурсе юных дарований на предстоящей выставке-ярмарке Миссисипи-Алабама. Выступая перед аудиторией в две тысячи человек, Элвис снова исполнил свой коронный номер о мальчике и его собаке и получил вторую премию: 5 долларов и свободный доступ на все аттракционы парка.

Четырнадцатилетний Элвис (слева) сидит с другом на тротуаре в Мемфисе

С окончанием второй мировой войны в 1945 году Вернон Пресли потерял работу на военном заводе Мемфиса. Вернувшись в Тьюпело, он стал водить грузовик и вознамерился купить дом в рассрочку. Однако семья по-прежнему едва сводила концы с концами и была вынуждена перебраться в ветхую лачугу на Малберри-аллее рядом с городской свалкой. Пресли всегда были бедны, но так низко еще никогда не опускались.

Как обычно, они искали утешения в церкви, пели на воскресных богослужениях, различных собраниях и празднествах членов общины. Для Элвиса музыка была повсюду. Дома по радио он слушал песни в стиле кантри выдающихся певцов своего времени, выступавших в старом оперном театре Нашвилла (Теннесси); в церкви он выучился играть на пианино, находя этот инструмент более легким, чем гитара. Руководитель хора обнаружил, что хотя Элвис не умел читать ноты, он, обладая абсолютным слухом, без труда исполнял церковные гимны по памяти. Иногда одиннадцатилетний паренек пробирался в роскошный ресторан на Спринг-стрит, где пел за небольшие «чаевые» под бренчание своей детской гитары.

Когда семья Пресли переехала поближе к свалке, Элвису пришлось поменять школу. Приходя босым на уроки в школу в центре Тьюпело, он быстро убедился, что беднее его нет никого в классе. Большая часть одноклассников с самого начала сторонилась и игнорировала его, другие откровенно потешались над ним. Привыкшего к известной популярности Элвиса такое отношение безусловно приводило в замешательство и обижало, но мать ежедневно провожала его в школу до самых дверей, не давая ему ни малейшего шанса уклониться от занятий.

Читайте также: Первое выступление Элвиса Пресли на телевидении

К счастью, спасала музыка. Вскоре после начала учебного года учитель предложил желающим выступить перед классом. Элвис ухватился за благоприятную возможность и, робко стоя у классной доски, вдохновенно спел свою любимую песенку «Старая овчарка». Дети дружно аплодировали певцу, и с тех пор Элвис стал приходить в школу с гитарой. Правда, музыка не решила всех проблем. Один бывший школьный товарищ запомнил Элвиса «грустным, застенчивым, немного неуклюжим и не особенно привлекательным пареньком... Он участвовал в каком-то смотре молодых талантов и не получил никакого приза».

Стараясь как-то уравновесить бедность собственной одежды и возвысить себя в глазах окружающих, Элвис постоянно хвастал, что непременно будет петь в старом оперном театре Нашвилла, в этой цитадели кантри-музыки. Большинство учеников лишь ехидно посмеивалось. Но включая местные радиопередачи, они могли порой слышать и голос Элвиса, регулярно посещавшего «Субботние конкурсы». После одного совместного выступления с «Миссисипи Сли-мом» тот сказал Элвису: «Хорошо, что ты еще молод, у тебя все впереди, главное — не отступай и продолжай упражняться».

Когда Глэдис вновь пошла работать в прачечную, Пресли переехали в жилье получше на Норт-Грин-стрит. Новые апартаменты соседствовали с кварталом, почему-то называвшимся «отрепыши», где проживали негритянские семьи среднего достатка. Пресли были беднее любых чернокожих соседей, однако музыкально одаренный Элвис был всегда желанным гостем в местной церкви «Всех святых». Здесь он услышал совсем другую музыку. Церковные гимны пелись во весь голос в стремительном темпе, словно молящиеся были не в состоянии сдерживать своего религиозного экстаза. Священники падали на колени, подхватывая слова. В их пении ощущалась неподдельная, неистовая страстность, которой Элвис никогда не наблюдал в церквах белых американцев.

Юный Элвис с намеком на усы позирует на автостоянке в Мемфисе

В «отрепышах» он познакомился и с гитаристами. Днем они были заняты на железной дороге, работая грузчиками или носильщиками, а вечерами, сидя на ступеньках своих крылечек, наигрывали странные мелодии и тихо напевали о тяжелой доле, которую семья Пресли знала не понаслышке. Светловолосый, голубоглазый белый мальчик никогда прежде не слышал блюза, но он все же пытался не отставать. Добродушные музыканты показали ему, как с помощью горлышка от бутылки можно заставить струны стонать и плакать.

Восприимчивый к любой музыке, Элвис жадно вбирал в себя мелодии севера Миссисипи. В своих усилиях он был не одинок. В этом регионе бурно развивалась музыка, не получавшая пока признания в других частях Америки, которая заимствовала что-то из церковных песнопений, негритянских блюзов и народных песен в стиле кантри. В городах, расположенных вверх и вниз по течению великой реки Миссисипи, талантливая молодежь, вроде Элвиса, могла выбирать между разнообразными музыкальными стилями и формами исполнения, останавливаясь на тех, которые ей были больше по душе. В 40-е и 50-е годы наиболее одаренные из них, в том числе Леонтин Прайс, Майлс Дейвис, Б.Б. Кинг, Мадди Уотерс, Чак Берри, Фэтс Домино и Джерри Ли Льюис, начали записывать свои песни на пластинки, комбинируя и совмещая разные стили самым неожиданным и причудливым образом.

По всей видимости, Элвис Пресли был самым честолюбивым из них. С двухлетнего возраста он несколько раз в неделю пел в церкви, в восемь лет он выступал в школе и на радио, наблюдая за певцами радиостудии и страстно ища подходящего случая присоединиться к их великолепной когорте. В кинотеатpax Тьюпело он пристально наблюдал за поведением опытных эстрадных певцов, научился играть на гитаре и пианино, варьируя мелодии религиозных гимнов, грустных блюзов и кантри-баллад, и даже на короткий момент вкусил сладкое бремя славы, получив приз на выставке-ярмарке Миссисипи-Алабама. Биографы любят повторять, что Элвису Пресли просто выпал счастливый билет в жизненной лотерее. Очень возможно. Но этому везению предшествовал многолетний каждодневный упорный труд.